sima_korets

В Питере. Мы с Фаней собрались на какую-то модерную выставку, а Шломику надо было в ту же сторону, но дальше. Был жаркий и нереальный питерский летний день, который никогда не кончается. Пыль и солнце и какой-то характерный питерский рассеянный свет, низкое небо над дворцами, явно принадлежащими каким-то другим небесам. Вышли мы на Театральную площадь, поймали такси, по дороге болтали, смеялись,прикалывались, и настроение было вполне прогулочно-выходное. Мы с Фаней вышли, а Шломик поехал дальше. Поглядели мы на картины, так себе, не фонтан, и вернулись домой. Тут и Шломик подъехал, и говорит: "Вы как вышли, шофер меня стал расспрашивать - кто вы такие. Я ему и говорю - а вот эта дама, между прочим, известная деятельница еврейского движения и мать шестерых детей". Тут Шломик изображает лицом что-то невероятное и говорит: "Я такого никогда раньше не видел! Он потерял управление! Машина стала вилять на дороге, пока он не справился с рулем"!
А к чему это я? Шломик трагически и очень глупо погиб, случайно застрелившись, когда служил в израильской армии. Оставил молодую вдову, беременную на пятом месяце. Он жил, как будто чувствовал, что у него немного времени впереди. Метался, искал какой-то красоты, пусть даже и придуманной. Ходил на театрализованные рыцарские турниры. Мы успели побывать на его свадьбе, приехав из Израиля в отпуск. И пригласить их на шабат. А потом уехали обратно. Но в какой-то момент я среди ежедневной суеты стала почему-то его все время вспоминать. Все мне хотелось ему позвонить. А потом мы как-то узнали. Кто-то сказал.