sima_korets | (no subject)

Нет

))))))
думаю да

а в чем дело?

а че?

Только теперь, когда всем стало очевидно, что он блаженный и клоун, все на него дружно накинулись. Октябрята - дружные ребята.

А не люблю, когда дружно кого-то бьют.

Народ представляет собой тупую и страшную силу.

Давай, только не сегодня. Я устала.

Жалко его. Не надо его бить.

Я же сказала - заступиться.

Он, по моему, только удовольствие от этого испытывает. Он, цадик, страдает за правду и все наши зхует ему переходят. Он, по своему, счастлив.

я бы не стала. там уже и так достаточно нагородили.

А как конкретно за него заступаться?

Он себя в обиду не даст.

если бы накинулись дружно до того как стало очевидно было бы хуже.

Тупая и страшная сила - это когда человек один раз что-то не то сделал, и ему накостыляли. В нашем же случае имеет место здоровая реакция на спамера. Кстати, это уже энный по счету инцидент в жизни аффтара.

Так он сам ищет, где нарваться, и получает удовольствие.

Они его только поощряют.

Вот именно поэтому. Единственная здоровая реакция на него - не обращать внимания. Никакого.

Сказать свое мнение.

Он не оставляет им иного выбора. Принудительная госпитализация в Израиле применяется редко, что поделать. :-)

В сущности, я не о нем волнуюсь. Не люблю смотреть на казни, даже когда яблоками забрасывают. Низменно.

Да, Вы совершенно правы. Я всегда себя ругаю, когда не сдерживаюсь...

Так зачем ему это удовольствие доставлять? Он подсаживается.

Не, я не доставляю.

Ну, чтобы всех его комментаторов госпитализировать, специальную больничку строить придется... Зачем, зачем на него реагировать? У них что, недержание?

Эффект красной тряпки и быка.

Поможет ли?

Причем, профессиональное удовольствие:
http://davidaidelman.livejournal.com/1070826.html?thread=20619754#t20619754

Ой.
Цинично, однако.

Прямо Васисуалий Лоханкин. Огребает и гордится.

Мне тоже такая аналогия в голову пришла )))

Судя по сегодняшним излияниям, один-в-один:

Есть люди, которые не умеют страдать, как-то не выходит. А если уж и страдают, то стараются проделать это как можно быстрее и незаметнее для окружающих. Лоханкин же страдал открыто, величаво, он хлестал свое горе чайными стаканами, он упивался им. Великая скорбь давала ему возможность лишний раз поразмыслить о значении русской интеллигенции, а равно о трагедии русского либерализма.

«А может быть, так надо, — думал он, — может быть, это искупление и я выйду из него очищенным.Не такова ли судьба всех, стоящих выше толпы,людей с тонкой конституцией. Галилей! Милюков! А.Ф.Кони! Да, да. Варвара права, так надо!»

Ну, ведь в точку же.